|
Тамара
Величковская -
продолжение - О соборе Парижской Богоматери По определению Виктора Гюго, парижский кафедральный собор - "огромная каменная симфония, колоссальное творение и человека, и народа... Чудесный результат соединения всех сил целой эпохи, где из каждого камня брызжет принимающая сотни форм фантазия рабочего, направляемого гением художника...". Собор, творение рук человеческих, Гюго уподобляет "творению Бога, у Которого оно как будто заимствовало двойственный его характер: разнообразие и вечность". Храм
этот, как мы уже знаем, строился в продолжение почти двух веков (1163-1330),
в переходную эпоху, когда романский стиль постепенно претворялся в
готический. Архитектура собора Парижской Богоматери характерна для
такого времени. Это уже не романская, несколько приземистая церковь,
но это еще и не устремленный ввысь готический храм. Оба стиля здесь
сочетались в гармоничном равновесии. Разнообразие, о котором говорит
Виктор Гюго, выражается не только в бесчисленных, различных по сюжету,
орнаментах. Собор следует осматривать не торопясь. Подумать только, сколько поколений трудилось над его созданием, сколько было положено сил и приложено стараний, чтобы запечатлеть в камне и изображения святых, и сцены из Священного Писания, и отражение жизни эпохи, и религиозные наставления, - это все то, на что рядовой "турист" равнодушно бросает беглый взгляд, проходя мимо. Еще не переступив порога собора, обратим особое внимание на боковые порталы. Не только на скульптуру их тимпанов, изгибов свода, колонок, но и на металлический орнамент, покрывающий врата. Это подлинный XIII век. Сложнейший и тонкий узор образует грациозные завитки, составленные из стеблей, листьев и цветов. Он симметричен и подчинен единству замысла, но каждая завитушка, каждый тончайший лист или цветок трактованы чуть по-разному. С этими вратами связана древняя легенда. Слесарю по имени Бискорне поручили украсить врата строящегося собора. Бискорне был хорошим мастером своего дела, он принял заказ, но на этот раз ему захотелось особенно прославиться необычайным исполнением. Начав работу, он понял, что его мастерства недостаточно для такого задания. Как он ни старался, выходило не так совершенно, как он хотел. Сначала он стал молиться Богу о ниспослании помощи, но, так как слесарь трудился не столько для благолепия храма, сколько для своего собственного тщеславия, его молитвы не были услышаны... Тогда, отчаявшись, он обратился за поддержкой к самому дьяволу. Тот согласился помочь слесарю, но за это потребовал в вознаграждение душу Бискорне. Договор, как водится, был подписан кровью. И работа закипела... С помощью дьявола слесарь успешно справился с заказом. И боковые врата оказались украшены так искусно, что вызвали всеобщее удивление и восхищение. Но когда дело дошло до центральных врат, то дьявол увидел, что тут он ничего не может сделать. Потому что именно через средние врата проносили святые Дары в дни торжественных процессий. Дьяволу пришлось отступиться, и так как договор таким образом был нарушен, то удачливому Бискорне удалось и прославиться, и сохранить свою душу. Кстати, недалеко от Лионского вокзала есть улица Бискорне, названная, вероятно, по имени нашего слесаря. В самом имени "Бискорне" есть намек на дьявола: "biscorné" - двурогий. * * * Собор Парижской Богоматери уцелел почти чудом. Как ни странно, меньше всего ему вредило время. И, как это ни парадоксально, первой причиной нарушения целостности, искажением первоначального замысла оказались набожность Людовика XIII и сыновнее почтение Людовика XIV - качества, сами по себе очень положительные. Когда Анна Австрийская наконец забеременела после 23 лет брака, Людовик XIII решил посвятить Францию Пресвятой Деве и отдать себя и свое королевство под Ее небесное покровительство. "Мы заявили и заявляем, - торжественно провозгласил король, - что, избрав Пресвятую и Преславную Богородицу особой покровительницей нашего королевства, мы ей в особенности препоручаем себя, наше королевство, нашу корону и наших подданных и молим ниспослать нам благодать, которая побуждала бы нас вести настолько достойный образ жизни и так охранять эту страну от злостных козней ее врагов, чтобы она - и перенося бедствия войны, и благоденствуя в мирные времена - никогда не оставляла путей, ведущих к милости Господней и приводящих к славе... И чтобы потомки не могли уклониться от исполнения в этом смысле нашей воли, мы воздвигнем, как памятник и непреходящий знак нашего посвящения, новый главный алтарь в кафедральном Парижском соборе, где будет изображена Пресвятая Дева, держащая на руках своего Божественного Сына, снятого с Креста. У их ног будет находиться наше изображение, как бы приносящее Сыну и Матери нашу корону и наш скипетр". Пятого сентября того же 1638 г. королева благополучно разрешилась от бремени. На следующий же день после рождения долгожданного наследника в соборе в присутствии короля был отслужен торжественный благодарственный молебен. В музее города Кан (Кальвадос) находится картина, исполненная Филиппом де Шампенем по заказу короля, где изображен Людовик XIII, коленопреклоненно приносящий Спасителю и Богородице скипетр и корону. Картина предназначалась для собора, где она и находилась до 1793 г., т.е. до революции. Новый алтарь не был воздвигнут при жизни короля, который скончался через несколько лет после произнесения обета. И только в 1699 г. Людовик XIV начал выполнять отцовское завещание. В апреле началось разрушение древнего готического алтаря, на котором находилось множество рак и ковчежцев, а в декабре был положен первый камень нового. Мансар представил свой проект, выражавший вкусы той эпохи, любившей пышность и грандиозность: над алтарем роскошный балдахин с ангелами и сложными драпировками. Его поддерживали четыре вычурные витые коринфские колонны. Но проект не был принят: он не очень понравился, да и его выполнение обошлось бы слишком дорого. Испанская война требовала сокращений расходов. Роберту де ла Коту было поручено составить более скромный проект, но и его осуществления пришлось бы ждать довольно долго, если бы каноник собора Антуан де ла Порт не пришел на помощь. Он предложил королю ежегодную ссуду в 10 тыс. ливров на продвижение работ. А выданные каноником деньги после его смерти должны были быть переданы "наследникам" де ла Порта, т.е. беднякам больницы Отель-Дьё. Людовик XIV с благодарностью принял такие условия. Правда, он успел получить всего 19 тыс. ливров, так как каноник через два года умер. Но начатые в 1708 г. работы уже не прекратились. Портрет (кисти Жувене) доброго каноника мы можем увидеть в соборе, в зале капитула. * * * По окончании работ в соборе многое изменилось. Убрали многочисленные древние надгробные плиты, вделанные в пол. Их заменил настил из цветного мрамора, образующий как бы узорный ковер. Древний амвон снесли. Возле алтаря, напоминающего саркофаг, поставили больших бронзовых ангелов на мраморных пьедесталах. За алтарем - мраморная группа (работы Н.Кусту): на коленях у Богородицы - снятый с креста Христос. Справа и слева - мраморные же статуи Людовика XIII и Анны Австрийской. Восемь колонн, образующих круг, изменили свой облик из-за новой мраморной облицовки и позолоченных орнаментов. Старые церковные скамьи были заменены новыми, со спинками, украшенными сложной резьбой: цветы, листья, колосья, раковины хитро сплетались вокруг овалов с изображениями сцен из жизни Богородицы. Над овалами и под ними - ангелы, похожие на амуров... Позже,
в 1750 г., чтобы больше осветить собор, древние драгоценные витражи
заменили белыми стеклами, не тронув, к счастью, главной розетки. А
в 1771 г. по распоряжению Суффло центральный портал был частично разрушен
- только для того, чтобы через него во время процессии можно было
пронести пышный балдахин. И, чтобы проход сделать шире, тогда же без
колебания убрали много древних статуй и гробниц. В то время в храме
их находилось множество. А
снаружи с хохотом и криком невежественная толпа разбивала молотками
изображения ангелов, святых, пророков, королей. Статуи 28 царей Иудеи
на первой галерее, приняв их за французских королей, сбросили вниз
при помощи веревок; осколки усеяли всю паперть. Не забыли и колокола,
испокон веков оповещавшие город о всех торжественных событиях, радостных
или печальных. Каждый из десяти колоколов имел свое имя. Колокол "Марию"
сбросили и разбили. Ей пели гимн на слова М.-Ж.Шенье: Снизойди,
о Свобода, дщерь природы, После
решения Конвента и другие парижские церкви стали называться храмами
Свободы. Затем собор решили продать с торгов. "Гражданин Симон",
родственник мемуариста Сен-Симона, купил храм за 450 тыс. франков
с целью снести его с лица земли. Но формальности затянулись, и события
9 Термидора подоспели вовремя, чтобы помешать осуществлению варварского
плана. |